Он должен уйти! - Страница 142

142

Она смотрела в стакан, наблюдая за пузырьками газа, поднимавшимися со дна и разбивавшимися о кусочек лимона, который плавал на поверхности воды.

— Ты говорил мне, что не хочешь иметь детей, — наконец заговорила Кэт, не поднимая глаз. — Как-то я решила рассказать тебе обо всем, помнишь, когда мы купили в ресторане еду, но съесть ее решили дома? Так вот, ты тогда мне заявил, что я не должна скатываться на путь деревенской жительницы, которая заводит кучу ребятишек, и я поняла, что эта тема закрыта для меня навсегда. Особенно это стало трудно сделать в связи с твоими новыми программами на радио и телевидении. Тогда я представила себе, что я одна должна воспитать этого ребенка и ухаживать за ним, просыпаясь среди ночи, чтобы поменять белье и так далее. А ты вознесся на недосягаемую высоту, Финн. Ты вышел на другой уровень. И я не хотела разрушать все это и приземлять тебя известием о ребенке.

— Но ты же в итоге так и не сделала аборт, — напомнил Финн.

— Нет, не сделала, — прошептала Кэт. — В самый решающий момент я не смогла согласиться на операцию. — Она подняла глаза к потолку, потому что они уже успели наполниться слезами. — Но я тогда еще не хотела иметь этого ребенка, Финн. То есть, я уже начала сомневаться. Но ребенок находился внутри меня, он был частью меня самой, и я не смогла…

Он увидел, как слезы покатились по ее щекам. Он еще не видел ее такой. Финн протянул руку и обнял ее за плечи:

— Кэт…

— Прости, — всхлипнула она. — Я думаю, что эти слезы идут от гормонов. Я раньше часто плакала, в первые дни беременности, но сейчас это уже проходит.

— Кэт, прости меня. Я очень виноват перед тобой.

— За что же тебя простить? — Она достала из сумочки бумажный носовой платок. — Ты, в общем-то, справедливо рассердился на меня. И объяснил мне причины своего недовольства. Если бы ты меня обманул, я бы тоже разозлилась на тебя.

— Но я не дал тебе возможности объяснить все как следует.

— Я рассказала тебе то, что произошло, — напомнила Кэт. — Ты поверил мне, но лишь наполовину. Что ж, и это можно было понять. Ты захотел, чтобы я ушла. И это было тоже вполне объяснимо.

— Кэт, перестань быть такой понимающей.

— Но я действительно смогла понять тебя, — повторила Кэт. — Правда, это вовсе не означает, что мне понравились твои слова.

— Мне стыдно за себя, — вздохнул Финн. — Даже если бы ребенок был не мой, встретить тебя собранным чемоданом было как-то не по-мужски.

Она поерзала на диване, но ничего не сказала.

— Я хотел сразу же позвонить тебе после того, как ты уехала, — признался Финн. — Но я чувствовал себя обиженным. Я находился в смятении, и в голове у меня все перепуталось окончательно.

— И к тому же ты был очень занят, — добавила Кэт.

— Да, это тоже повлияло на мое решение, — кивнул Финн. — Но, конечно, не настолько я был занят, что не позвонил. Только я не знал, что буду говорить, если наберу твой номер.

— Это уже не имеет значения, — сказала Кэт. — У нас обоих тогда выдалось трудное время.

— Я терпеть не могу, когда ты начинаешь так разумно рассуждать. Все у тебя разложено по полочкам, и каждому поступку находится логичное объяснение.

Кэт улыбнулась сквозь слезы. Он усмехнулся:

— Мне больше нравится, когда ты ведешь себя по-хозяйски и деловито. Как настоящая командирша.

— Неужели?

— И когда ты поступаешь хладнокровно, и всегда правильно, — добавил он.

— Но сейчас я не чувствую себя хладнокровной.

— А как ты себя чувствуешь?

Она взглянула на него и закусила губу:

— Другой. Последние два месяца были для меня тоже совершенно другими. Я узнала о том, что в мире существуют другие вещи, кроме спортивной обуви и графиков продаж. Я выяснила, что могу существовать на зеленых салатах и травяном чае. И еще я поняла, что мои сестры стали для меня не только членами семьи, но и отличными подругами.

— А я понял, что люблю тебя еще больше, чем раньше, — подхватил Финн. — И еще, что я был абсолютным болваном, когда велел тебе уйти.

Кэт ничего не ответила.

— Я понимаю и то, что сегодня вечером выставил себя дураком. То, что я привлек внимание всех зрителей к своей частной жизни, было не лучшей моей выдумкой. Я понимаю, как тебе было трудно жить со мной, потому что я целиком и полностью принадлежал своей работе. Я сам превратил телешоу в величайшее и важнейшее событие своей жизни. Я сознаю, что иногда обращался с тобой грубовато, а твою работу по отношению к моей блистательной карьере вообще считал второстепенным элементом. Но, Кэт, если ты все-таки вернешься ко мне, все у нас будет по-другому. Я обещаю. Если ты скажешь мне, чтобы я уходил с телевидения, я уйду оттуда, потому что без тебя мои передачи не имеют никакого смысла. Если ты хочешь, чтобы я поменял работу и устроился…

— Перестань.

— Перестать?

— Ты слишком много говоришь. Ты увлекся. Теперь тебе хочется, чтобы каждое твое следующее предложение имело больше смысла, и было более эффектным, чем предыдущее. Наверное, в тебе сейчас говорит ведущий из твоей последней передачи.

— Но я говорю только то, что чувствую.

— Финн! — Слезы снова потекли ручьями по ее щекам, но на этот раз она не стала даже вытирать их. — А мне иногда казалось, что ты выбрал меня только из-за моей привлекательной внешности и престижной работы.

— Не говори такой ерунды! — пожурил он Кэт. — Я выбрал тебя потому, что люблю тебя.

Она улыбнулась сквозь слезы:

— Наверное, вот это предложение несет в себе больше всего смысла.

— Значит, ты вернешься ко мне? — Он посмотрел на нее с надеждой.

142